Тревожные будни - Страница 147

147

Из тайги Игнатьев вернулся с пухлой пачкой протоколов и полным представлением о той кругленькой сумме в несколько тысяч рублей, которую нажил завхоз. Вот теперь уже можно было со спокойной совестью ставить последнюю точку в уголовном деле.

Разумеется, случались у него вначале и огрехи — не без этого. Получил даже из суда дело на доследование — правда, лишь однажды. Подвела поспешность: поджимали сроки. Уголовное дело об ограблении, в котором участвовали двое, досталось «в наследство» от прежнего следователя. А Игнатьев, посчитав, что вроде бы все там в порядке, провел кое-какую дополнительную работу и засел за обвинительное заключение.

Уже потом, изучая с пристрастием возвращенные материалы, понял, какую злую шутку сыграла с ним торопливость. Суд был прав — виновность арестованных доказана не полностью, и в этом его, следователя, вина. Искупал ее истово, расследовал фактически все сначала. Камнем преткновения оказались деньги, изъятые у одного из грабителей во время задержания: последний утверждал, что купюры принадлежат ему, а потерпевший показал, что они отобраны у него.

Ариан не успокоился до тех пор, пока не доказал, что обвиняемые попросту лгут. Для этого ездил в Алдан, откуда прибыли в поселок оба «молодца», узнал, какую зарплату они в тот день получили. Допросил о сделанных ими покупках продавцов продовольственного магазина и работников гостиницы, определив таким образом истраченную сумму — она заметно превосходила полученную.

Но самое главное — чисто следственным путем установил, что тем же вечером обвиняемые совершили еще два преступления, и затем тонко сыграл на противоречиях в их показаниях во время очной ставки. В суде дело прошло без сучка без задоринки. А он сделал для себя зарубку на память: поспешать-то надо медленно.

Майор милиции Ф. Зацепа:

— Производя расследование, Игнатьев все делает обстоятельно — таков его принцип. Но, пожалуй, особенно внимательно, я бы сказал, скрупулезно относится он к осмотру мест происшествий. Производит их сам по большинству своих дел. Для этого зачастую ночью, прихватив следственный портфель, садится за руль милицейской машины и отправляется за десятки километров. И уж не успокоится до тех пор, пока все детально не высмотрит, не найдет следов, не изымет вещественных доказательств. Сколько раз это помогало быстро раскрывать преступления.

* * *

А однажды ему пришлось искать... само место происшествия. Позвонила в отделение женщина и говорит: «У меня сидит моя подруга. Ее ограбили двое пьяных парней». Зацепа и Игнатьев кинулись туда. Выслушали взволнованный, сбивчивый рассказ потерпевшей: оглушили, потеряла сознание... Когда следователь осматривал шубу Н., то, обнаружив шесть крохотных опилок, аккуратно собрал их и спрятал в пакетик. И что вы думаете — пригодились! Они в конце концов привели к «большому сараю», оказавшемуся столяркой одного из предприятий, а затем и к работавшему там некому Пялову. Преступники получили по заслугам.

И в то же время его неизменное кредо, святая святых — объективность. Предельная объективность. Вопрос — привлекать к ответственности или нет? — не решает с кондачка, впопыхах. Не единожды взвесит, прежде чем отмерит. Произошло как-то ЧП: владелец «Запорожца» сбил девятилетнего мальчишку, нанес ему серьезные повреждения. Имелись обстоятельства, которые свидетельствовали отнюдь не в пользу водителя. Да и общественное мнение поселка было против него. В отделение звонили возмущенные жители: «Частники детей наших давят, а вы церемонитесь! Под суд его!»

Но Игнатьев с окончательными выводами не спешил, собирал и детальнейшим образом исследовал доказательства — и те, что «за», и те, что «против». Только изучив по этому делу все, что можно было изучить, сделал окончательное резюме: нет, водитель не виновен, не мог он в той обстановке предотвратить наезд. Так восторжествовала справедливость...

Лейтенант милиции В. Жуков — начальник отделения вневедомственной охраны:

— В том, что нашему Ариану мужества не занимать, мы имели возможность убедиться и до того случая. Как-то под вечер, когда я был ответственным дежурным по отделению, раздался телефонный звонок: «Приезжайте скорее, здесь пьяный стрельбу открыл из ружья!» Мешкать было нельзя. В дежурной находился один Игнатьев. Он понял меня с полуслова. Мы с ним взяли пистолеты и — бегом в машину. Подъезжаем к дому, а нам говорят: «Вот в той квартире он заперся». Держа оружие наготове, осторожно подошли к двери, постучали, а сами отошли за угол. Никакого ответа. Тогда Ариан мне шепчет: «Давай я рискну — у тебя все-таки двое детей!» Не успел я возразить, как он подскочил к двери и, обрушив на нее сильнейший удар ноги, отпрянул в сторону. Щеколда хрястнула — дверь распахнулась. В комнате было тихо. Войдя туда, мы застали такую картину: пьяный спит на полу, а рядом валяется ружье. В обоих стволах по патрону, курки взведены — только нажать. В общем, можно считать, что нам здорово повезло...

Игнатьев очень быстро вписался в наш молодежный коллектив. Оно и понятно: Ариан отличный товарищ, отзывчивый, компанейский, в хорошем смысле слова заводной... Любит шутку. С людьми сходится легко. В то же время исключительно принципиален, правду-матку скажет в глаза, не слукавит. На партийных собраниях выступает горячо, заинтересованно, вопросы ставит остро, особенно когда заходит речь о недостатках, критикует не взирая на лица.

На 406-м километре

Их было пятеро — злобных, решительных, готовых на все. Вооруженных до зубов. Каждый из этих людей имел дело с правосудием и хотел держаться от него как можно дальше. Им надо было поскорее вырваться из Алдана, где их искали, где шли за ними по пятам, поскорее оставить позади несколько сот километров, отделявших их от Транссибирской магистрали. А там ищи-свищи. И потом уж они себя покажут, погуляют, порезвятся... Правда, у них не было денег, еды. Но этим можно разжиться по дороге: на что же тогда автоматы и пистолеты?

147